День пятый. "Как я докатился до жизни такой."

Как я стал инженером? Это странное стечение обстоятельств. Прямо как в КВНовской пародии на рекламу: "Не думал, что стану лесорубом, но вот впаяли 15 лет строго режима, и работу свою полюбил!" В общем, страсти к радиолюбительству и ковырянию в электронных деталях у меня в детстве не было. Были увлечения совсем иными: историей и географией, например. Однако в наши времена за это вовсе не платят, поэтому полученная информация из данных наук лежит пластом и никуда не годится, кроме того, чтобы быть хорошим подспорьем в отгадывании кроссвордов.

Мама хотела устроить меня в банк программистом, поэтому я отправился поступать в политех, но в духе противоречия подал заявление на специальность конструирование. Подумал тогда, и куда меня занесло? Однако чёрт оказался не таким страшным, а главное удалось встретить там лучших своих друзей, с которыми мы до сих пор идём "по жизни маршем".

Теперь перейдём к описанию одного, почти обычного дня, наверное, годичной давности. В то время нашу лабораторию только расформировали, первый обожаемый шеф перешёл в другой отдел, "детский сад" закончился, и наступило осознание себя как весомой личности.

Утро в нашей конторе начинается с традиционного чаепития у подчинённых и планёрки у начальства. Блаженное состояние умиротворения и покоя. Не слышно звонков, сослуживцы обмениваются новостями и домашними проблемами, руководство что-то решает между собой и не пристаёт с глупостями. Но вот "опять зазвонил телефон, кто говорит? Слон! Чего надо? Шоколада!" И понеслось. Это проснулся наш доблестный цех. Производство никогда ни в чём не виновато, оно просто задаёт много вопросов.

И вот я, подхватив папку с документами, лечу через заводской двор в соседний корпус. Так сказать традиционный утренний моцион, вроде зарядки. День, прошёдший без визита в цех, прошёл зря. Если к тебе нет вопросов, значит, ты ничего не делаешь.

Что случилось? Оказывается, готовится к настройке очередной блок, который я курирую (такая чёрная металлическая коробка, набитая печатными платами), а регулировщик боится приступать. Ещё бы, в прошлом месяце он спалил процессор стоимостью 2000 долларов. В тридцатые годы за такое могли и к стенке поставить. Приходится в очередной раз с щупом от осциллографа проводить показательные выступления. Как только всё завершил - побежал назад, прихватив в карман халата пару железок. (Самый шик для уважаемого инженера - это халат, когда-то бывший белым и теперь по которому уже можно писать мелом. Это признак повышенной занятости и важности. Гораздо менее ценится белоснежный отглаженный халат программиста, со следами хранения в свёрнутом виде.)

Вернулся к себе, а в комнате уже весело: пришли студенты. Сразу понимаешь, откуда в нашей армии пошёл дембелизм. Как приятно кому-то поручить черновую работу, которую ты недавно делал сам. Обменявшись парой шуточек, задаю им фронт работ: один пусть на компьютере оформит до конца почти готовую схему, другой пусть тренируется и считает цепочку фильтров, а мне самому надо заскочить в ОТК.

ОТК находится в том же здании, что и цех, поэтому бегу через уже знакомый двор, замечая постоянно проводимые высшим руководством нововведения. Они прикажут то трубы для полива газона проложить, то крыльцо плиткой выложить, то большой пенёк у проходной художественно оформить, то разобрать всё перечисленное в первых трёх пунктах и вернуться к первозданному виду.

Но вот и дверь главного контролёра, над которой висит призыв: "Лучший контролёр - совесть рабочих!" Ага!, каждый раз ухмыляюсь про себя. Захожу и начинаю "закрывать карточку". Это такой листок бумаги, за который весь отдел депремируют на 5%, если не выполнишь написанное на нём в срок. А написана там всякая чушь, якобы улучшающая нам качество. Главный контролёр - спокойный седой джентльмен (никогда не слышал, чтобы он орал, ругался матом и т.п.), но ему очень трудно повесить лапшу на уши. Десять минут бодаюсь, показываю факсы и письма от смежных организаций, срывающих нам сроки, беру на свою совесть повышенные обязательства, и довольный ухожу, перенеся срок этой "карточки" на следующий месяц. Миссия выполнена, можно месяц спать спокойно, а потом повторим сегодняшнее представление.

Ухожу? Нет, отсюда так просто не уйдёшь, уже тянут в КИЛ, там какой-то вопрос срочный. КИЛ - это контрольно-испытательная лаборатория - место, где наши приборы подвергают воздействию всяких жёстких климатических и механических факторов. Итак, играем - внимание вопрос:
- Почему лампочка исправности загорается через 40 секунд? Когда в методике написано, что должна загореться не более, чем через 120 секунд?
- Так, ответ досрочный! Минуту в запас беру! Потому, что 40 меньше 120.
- Да? Но тут написано "не более"!
- Да? А разве "не более" и "меньше" не одно и тоже?

Всё. Бурные аплодисменты, очко переходит в пользу разработчиков. Правда, такое везение бывает не всегда. Действительно, именно здесь часто случаются отказы, и тогда нас "возят носом по столу".

Вот наступает время обед. Опять-таки священный период, во время которого не снимаются трубки телефонов даже при самых настойчивых звонках, а на случайно забредшего в лабораторию командировочного с каким-либо вопросом спускается орущая телега: "Да вы что офонарели?! У нас перерыв!!" Есть шанс расслабиться. Кто-то на компьютере гоняет чертей, кто-то шарики, также можно поболтать со студентами, не спеша, прихлёбывая чаёк, порасспросить про нашу любимую кафедру и родных профессоров. Ностальгия.

Но вот открывается дверь и на пороге картина Репина "Не ждали". Шеф из отпуска вернулся, раньше на две недели. Наверное, соскучился? Правильно! Если человек проводит отпуск, и его не вспомнили добрым словом, значит, он слишком мало сделал для общества за год.
- Что случилось?
- Да надо нарисовать схему одну.
- Давай помогу! Когда надо?
- Вчера!

Всё. Нормально. Типичный срок. Просто проспали, сами виноваты. Теперь студенты гонятся прочь от мониторов, ударно рисуем необходимую схему. После трёх часов глаза начинают косеть окончательно, но дело почти завершено. Ничего, что на скорую руку, главное план сделан. Потом поправим. Доработка разработанного - это же святое!

Что удивительное, самые важные мысли в голову руководству приходят в голову за пять-десять минут до конца рабочего дня. Так и есть, срочный аврал. Горит поставка, надо до завтра проверить на специальном стенде кучу железа. А к этому стенду месяц ни кто не подходил, и там "даже конь не валялся". Ещё плохо, что доблестный цех уже ушёл домой. И где спрашивается их любезность и постоянные вопросы? Нет теперь ни добрых монтажниц, ни суровых сборщиков. Поэтому каждый вооружается, кто чем может и вперёд! Я беру в руки паяльник и начинаю ваять. Неудобно, места нет, качество ни к чёрту. Ладно, на соплях, но соберем, как-нибудь протянет день-два. Поставку сделаем, и всё опять забудется до следующего раза.

Постепенно толпа авральщиков редеет. От неудобного скрюченного сидения болит спина, поэтому приходится переползать к тем, кто скручивает-раскручивает соединители. Работа обезьянья, но тоже польза есть. Через несколько часов отчаянного штурма стенд наконец-то начинает "дышать". Наступает общая радость, прямо как в западных фильмах, когда "америкосы" в очередной раз спасают планету.

Теперь можно податься домой, выпить по дороге пару баночек крепкого пива с коллегами, обсудив при лунном свете всё происшедшее за день и планы на будущее, и тихонечко поплестись домой. Есть такая поговорка.
"- Почему инженер утром, когда едет на работу, засматривается на женщин, а когда вечером возвращается, тогда нет?
- Это значит, что работа его полностью удовлетворяет."

Да, действительно так оно и происходит. Дома только остаётся пообедать, расположиться в удобном кресле, включить любимую музыку и залезть в чат или почту. Завтра опять в бой! За окном ночь и звёзды, а часы уже начинают отсчёт нового дня.

:-)))))) Эх, вряд ли удастся вернуть эти весёлые времена. :-)))) (последняя редакция 21.04.2003).