“Воспоминания о былых днях. Фокусники”.

полу научно-фантастический рассказ

 

Утро. Будущий инженер Щукин, как обычно, бежит в институт. Собственно, на тот момент он ещё не являлся “инженером”, а был всего лишь “студентом” 5-ого курса Курского Университета Пчеловодческого Рационализаторства и Изобретательства (КУПРИ). В это заведение он поступил достаточно случайно, но уникальность происходящего вокруг и хорошая дружная компания так захватили его, что через полтора года он сделался настоящим патриотом внедрения электроники в пчеловодство и уж тем более рационализаторства. Ему уже было трудно представить себе ни дня без родного института и ребят. Если бы по окончании школы пять лет назад ему кто-нибудь сказал, что его увлечёт данная тематика, то он, бредивший авиационным институтом, постарался отделаться шуточкой, что “пчёлы это те же самолёты, только маленькие”. Да и трудно было поверить, что пройдёт ещё немного времени и в его голове, будут кипеть что-то другое.

Бодрящий сентябрьский воздух постепенно прогоняет остатки сна и оживляет течение мыслей, отбрасывая в сторону нахлынувшие в автобусе воспоминания. Окончательно из задумчивости его выводит Андро – однокурсник, с которым они вот уже два года решают проблему обмена и расшифровки данными между ЦВМ и пасекой. (Он работали в своеобразной паре Лёха Щукин – схемотехником, а Андрей – программистом).

Они оба смеясь, начинают вспоминать ошарашенное лицо лектора. Это случилось в прошлом году. Во время убедительной речи о пожаробезопасности разработок с соседнего стенда стал распространяться устойчивый запах тлеющего текстолита, хорошо знакомый каждому радиолюбителю. Докладчик удивлённо повёл носом, осмотрелся, удивился своим ощущениям и продолжил рассказ. Но когда из-за ширмы потянулась струйка дыма, и раздались приглушённые смешки студентов, он наконец-то направился за загородку и разогнал смелых экспериментаторов.

Вспоминая и смакуя этот случай, они подходят к трёхэтажному корпусу. КУПРИ был затерян среди уже начавших желтеть садов и проглядывающей сквозь стёкла зелени теплиц на территории раскинувшегося вокруг “Зеленстроя”. “Нью-Йорк – город контрастов”, - возникало только одно сравнение, когда по дороге к институту человек сворачивал с центральной улицы города и через пару минут оказывался среди частных домиков около обрывистого спуска к реке и вечнощебечущего сада, плавно переходящего в лес. Кирпичный параллелепипед здания, ощетинившийся антеннами, казался здесь каким-то космическим объектом. Ещё большую несовместимость с окружением придавали ему нестройные ряды ульев, примыкавшие с правого крыла. Их тут была целая пасека! Только принадлежала она, очевидно, какому-то безумцу или чудаку. Виднелись и разобранные ульи, и какие-то гигантские постройки, и шестигранные сооружения. Стекло, пластик, дерево, какие-то провода. Вокруг уже кипела жизнь. Люди в синих и белых халатах деловито сновали в этом странном городке, и казалось, что они являются полноправными его жителями. Это были студенты с факультета “Технологии социальных насекомых”. У них начиналась горячая пора подготовки к зиме.

“Большое дело начинается с большого перекура, или вещи его заменяющей у некурящих”. Добрая половина “молодых дарований” следовала этому правилу и дымила на ступеньках крыльца под строгой надписью с многочисленными восклицательными знаками “Курение у входа в университет запрещено!!!!”. Последние тёплые лучи, обилие свежих новостей и анекдотов привлекают сюда и не менее малочисленную армию некурящих. Сюда же устремляются и новоприбывшие. Перездоровавшись со всеми знакомыми, они вливаются в обсуждение теории управления муравьями с помощью электромагнитного поля.

То, что насекомые хорошо чувствуют электрическое поле, выяснили давно. Лет двадцать назад также было установлено, что и сами они способны его создавать. Например, тело пчелы при трении о стенки улья и соты может приобретать заряд до нескольких пикокулон - во много раз больший, чем в пассивном состоянии. Оказалось, что пчелы используют колебания электрического поля наряду со звуком, для связи и ориентации внутри темного и тесного улья. Человек научился расшифровывать все эти низкочастотные пульсации и вскоре с успехом стал применять управление с помощью радиоволн.

В этой области за последнее десятилетие уже были потрясающие успехи в пчеловодстве, а вот увлечение муравьями началось сравнительно недавно. У них также предполагалось найти наличие подобной зависимости, хотя впереди ещё ждали большие трудности в области биофизики по определению амплитудо-частотных свойств их основных чувствительных органов. Это было прогрессивное направление, в котором многие предполагали сделать себе дипломы, кандидатские и докторские. Основное применение этих насекомых представлялось в управляемом людьми переносе тяжёлых грузов и деревообработке. Правда, им всё ещё мешали развернуться скептики, считавшие данные исследования непродуктивными и бесполезными. В ответ на эту критику небольшая инициативная группа закупила целую колонию чёрных муравьёв, и на кафедре “Промышленного Ульестроения” вот уже целый месяц шли работы по изготовлению макета идеального муравейника.

- Ладно. Хорош базарить! Надо пойти посмотреть, что у нас “дома” делается, - заявляет Лёха, вытаскивая из толпы спорящих своего приятеля. И они отправляются в свою лабораторию. Это территория их руководителя – Анатолия Фёдоровича Бочкина – одного из передовых экспериментаторов и новаторов университета. “НИЛ – научно-исследовательская лаборатория” гласило на приоткрытой двери, из-за которой доносились звуки радиоприёмника.

- Совсем “наш” запарился. Опять, наверное, лечебным голоданием увлёкся. Даже дверь не закрывают после ухода. “Шефа” до обеда не будет, так что мы здесь полноправные хозяева.

Лаборатория внутри представляла собой небольшую обшарпанную комнатку, в которой почти всё свободное пространство набито вещами самого различного назначения. Только сведущий человек, взглянув на этот хлам, мог уверенно сказать о принадлежности её к запасникам музеев пчеловодства и электроники. А вот почему их свалили в одну кучу, могли ответить лишь сотрудники кафедры “Конструирования электронно-вычислительных средств”.

Посередине стоял самый настоящий улей, правда, без населения. На него сверху были поставлены трансформаторы и старинные игровые приставки. На столах рамки и соты были перемешаны с радиоэлементами, печатными платами и какими-то датчиками. В углу размещался компьютер, вокруг которого попадались куски прополиса, воск и капли мёда. Рядом свалены в груду книги и справочники. Над всем этим, в месте которое обычно в учреждениях и конторах в зависимости от их принадлежности занимают портреты глав государств, Ленина или Дзержинского, красовался портрет лохматого бородатого мужика с разъясняющей подписью “профессор Еськов Евгений Константинович”.

В противоположном углу за монтажным столом, действительно, сидит Стас (ещё один компаньон наших героев) и пытается чего-то припаять.

- Ни фига не выходит! – шумно восклицает он и, схватив пинцет, запускает его в кульман, стоявший в другом конце комнаты, который как “нарисованный очаг” в сказке про Буратино, прикрывая собою вход в какую-то загадочную приземистую дверцу. Пинцет первоклассно впивается в деревянную доску, не задев приколотых к ней чертежей.

И Стас с удовольствием “в лицах” начинает описывать свои утренние приключения. "Пришёл я, значит, а Бочкин мне и говорит: “Посмотри, там паяльник чего-то не нагревает, наверное, провод переломился. Попробуй починить.” Ну и я, с честными намерениями энтузиаста стал копаться, место нашёл, изолентой перемотал. Заодно разобрал весь для профилактики, спираль осмотрел, а она, гадина, возьми да лопни. Тут “Бо” это дело заметил и разошёлся. Пилил полчаса, потом изрёк фразу: “Мало того, что вы ничего не делаете, так ещё и всё портите”, и на завод умотал. Вот сижу, чинить пытаюсь, но ничего не получается." Забавная история ещё больше подняла неунывающее настроение первого учебного месяца.

- А помните первый постулат? “Если хочется работать: ляг поспи, и всё пройдёт”. Давайте-ка лучше "пулю" распишем.

Предложение не встретило никаких возражений.

В течение следующих получаса троица сосредоточено резалась преферанс, изредка нарушая тишину криками радости или возмущения на судьбу. В самый разгар сражения, когда “распасы” надолго затянулись, и “горы” у игроков стали расти с необычайной быстротой, дверь тихонько приоткрылась, и в комнату заглянул Ответственный Секретарь кафедры. Строгий взгляд его очков придирчиво оглядывает комнату и фокусируется на компании.

Дверь за ним также тихонько затворяется.

- Джентльмены, потрудимся?

Атмосфера в комнате преображается. Уже пахнет канифолью, паяльник быстренько починен совместными усилиями, и припой шипит на его жале. Щёлкают тумблера и переключатели блока питания и осциллографов. Возбуждённые голоса о чём-то спорят.

Работа кипит. Наконец-то на пороге появляется Колян, как всегда немного не выспавшийся. Бригада встречает его с великой радостью:

За дверью раздаётся оглушающая трель звонка, означающая конец первой пары.

“Сейчас будет системное программирование. Как раз успеем набить отчёт и отладить программу на современной технике, а не на этом доисторическом железе”. И вся четвёрка, с оптимизмом генерируя умные мысли для вступления, отправляется на третий этаж.

Кафедре принадлежало несколько аудиторий и лабораторий, и сердцем кафедры, безусловно, был "отстойник". Эту комнату любили и студенты, и преподаватели. Тёплая и светлая, она гостеприимно открывала двери для всех. Сюда можно было запросто забежать, чтобы перекинуться новостями с друзьями. Здесь старались по возможности провести большой перерыв либо за компом, либо тусуясь с народом. Вся прелесть этой аудитории особенно познавалась на пятом курсе, когда становились её полноправными хозяевами. Где же, как не в ней "перекатывались" курсовики, "стряпались" отчёты, строились новые планы и проекты, уничтожалось огромное число компьютерных монстров. "Отстойник" был своеобразным клубом.

Системное программирование – это такой предмет, предоставляющий большую свободу для творчества. Небольшие познания в ассемблере давали уникальный шанс не только с блеском писать простенькие драйвера под внешние устройства по теме занятий, но и оставляли массу свободного времени.

Вот и сейчас вся группа конструкторов ударно трудилась. На четырёх компьютерах студенты азартно режутся по сети в “Червы”, ещё на двух отлаживают какие-то свои программы, кто-то списывает отчёт, ну а кто просто переходит от одного рабочего места к другому, помогая советом. “Кликанье” мышей, стук клавиш и голоса создают эффект работы в диспетчерском центре.

- Скажите, а какая это программа из цикла наших лабораторных работ требует такого частого нажатия кнопок шарикового манипулятора “мышь”?,- оторвавшись от чтения компьютерного журнала, иронично напоминает о своём присутствии преподаватель.

- Мы основы работы с сетью изучаем! – не менее остроумно раздаётся в ответ.

Процесс шёл активнейшим образом. Вот уже окончательно отлажена программа управления основного приёмо-передающего контроллера. Начинаются её необходимые усовершенствования в части написания копирайтов и создания дружественного интерфейса для графической оболочки. Плакаты подправлены и освежены, и становится любо-дорого на них поглядеть. Снова звенит звонок, и наступает большой перерыв. Время “большой тусовки”. Можно в тезисах обсудить предстоящий доклад.

Главное: побольше пчёл, упоминания передовых сотрудников и перспектив на будущее. Народ это любит. Например, вот так очень уместно описывать свойства одного устройства: “Модератор - прибор для управления поведением пчелиной семьи под действием безопасного для пчёл электромагнитного поля. Это принципиально новый высокоэффективный прибор, который в руках творчески работающего пчеловода поднимет на более высокий уровень рентабельность пасеки”. Или ещё: “модератор - итог многолетних исследований доктора биологических наук профессора Е.К. Еськова в области исследования физиологии медоносной пчелы”.

- Эх! Кто-нибудь записывает? Вдохновение не должно пропасть в пустую.

Следующая пара. “Применение микропроцессоров”. Как раз можно записать всё придуманное “начисто” в спокойствии.

Необычайно редкие разговоры, сосредоточенные лица, скрип авторучек по бумаге, непрекращающийся даже в паузы между чтением лектора, немного настораживают. Никогда преподаватель не думал, что с таким повышенным вниманием можно слушать про то как: “…Если наступает совпадение внешнего и внутреннего регистров адреса, тогда генерируется сигнал разрешение записи из Cash, и начинают выставляться данные на шину, в противном случае получается так называемый “промах”, и данные считываются из оперативной памяти …”

Звонок срывает одновременно тишину, студентов и двери. Короткая перебежка на первый этаж в лабораторию. Надо успеть ещё раз проверить работу, пока Бочкин не вернулся.

И вот уже Андро командует:

Так. Всё подключили. Подаём питание! Всем отойти! Не дымит? Странно, вернее неплохо – продолжаем эксперимент! Запускаем рабочую программу, всем в укрытие! Опять не дымит? И лампочки загорелись? Две красные и одна зелёная? Правильно! Как и заказывали – опрашиваем адрес шестнадцатого улья. Ну, вроде работает. Включаем магнитофон. Всем повышенное внимание! Сейчас звук через микрофон будет поступать на плату АЦП компьютера. Наша суперпрограмма из сигнала длительностью в несколько минут выделит два соседних участка по 3 секунды, у которых коэффициент корреляции между амплитудными спектрами реализации максимальный, проведёт их обработку и сравнение с эталоном по методу Ханна, и на экране монитора напишет всю правду.

Магнитофон заработал. В тесной комнатке устанавливается напряжённая тишина и слышно только как шуршит пережёвываемая кассета. Вдруг с треском раздаётся громкий голос Бочкина: “Семнадцатое июня. Семья роевая. Вечер. Тепло, но облачно”. Это был шок – неожиданно услышать голос человека, которого рядом нет. Некоторые даже нервно оглядываются. Через пару секунд компания приходит в себя и с восторгом набрасывается на Андро.

И, действительно, интересное началось. Тишина возобновилась, как только из динамиков раздался новый необычный звук. “ЖЖЖЖЖ”, затем он усилился и заполнил всё пространство. Такое впечатление, что кругом мелькали, кружились и носились пчёлы. Хоть руками отмахивайся и защитную маску надевай! Опять несколько шоковых секунд, после чего жужжание утонуло в смехе компаньонов. В комнату опасливо заглядывает дежурный студент с недоумением и осторожностью осматривает лабораторию в поисках источника звуков. Приходится и ему объяснять, что к чему. “А я было подумал, что эти извращенцы сюда целый улей притащили, - с детской наивностью делится он с нами своим открытием, - и чего это вы тут делаете?”. Естественно его отправляют восвояси, согласно известному всем отзыву на этот вопрос.

На экране самоуверенно красовался график, и переливалась надпись “Состояние: семья роевая”.

Под дружный жужжащий хор, обмениваясь шуточками и комментариями, они прослушивают ещё три состояния пчелиной семьи. Всё угадано правильно.

- Знаешь, что мне это напоминает? – с сомнением начинает Колян, - когда в цирке учёная собака складывает и умножает, а все вокруг аплодируют. Что-то и мне не верится в работоспособность это суперпрограммы.

В самый разгар спора в комнату входит Бочкин. Маленький лысоватый человек в огромных очках, одетый в свой парадный костюм - “свитер с галстуком”, с дипломатом одной руке и балоневой хозяйственной сумкой в другой. Он суетливо здоровается со всеми присутствующими и ныряет за кульман в таинственную комнатку. За стенкой глухо щёлкает выключатель, потом раздаются брякающие стеклянные звуки.

Про эту каморку уже давно ходили легенды и слухи. Основная масса версий о её содержимом склонялось к предположению, что там находится гигантский аппарат по производству медовухи. Через пару минут наш руководитель вынырнул, но уже без сумки.

-Ну вот, молодцы! Можете, когда хотите, - с энтузиазмом восклицает Бочкин, - А доклады готовы? Желающие могут на мне прорепетировать.

-Так. Кумара кто-нибудь видел? Я и его записал в список – расскажет про свой обогреватель.

- Он на последней паре был и в столовую собирался. Очень уж стесняется,– посмеиваясь, компания сдаёт координаты потайного места индийского студента из их группы. Веселые выступления у него всегда получались и их как развлечения ждали.

Но наш руководитель, засуетившись с какими-то листиками, уйти не успевает. В комнате появляется Юрик, студент с третьего курса только-только вступающий на дорогу специализации, и поэтому человек дотошный, приставучий и изумляющийся всему увиденному. Его огромная фигура очень забавляла всех “стариков”, особенно когда он пытался разобраться в пчёло-электронном бреде, и его физиономия тогда принимала какое-то испуганно-детское выражение.

Юрик вздыхает ещё тяжелее и начинает сбивчиво рассказывать, какую он раскопал в библиотеке схему. “..и вот мы к этой плате подключаем, это самое, емкостной датчик. Вот. Устанавливаем его в корпус улья, ну и закрепляем на рамках. При желании узнать, ну в общем, количество мёда, надо запитать схему от батарейки пяти-вольтовой, а измеренная ёмкость и покажет нам – типа сколько всего”. Завершает он, вытирая пот с раскрасневшегося лица.

Вопрос правильный. Это интересовало всех. Руководитель садится на любимого конька.

Юрик был польщён такой честью, но почему-то отказался и быстро исчез, унося с собой желанный отчёт.

- Так. Мы тут заболтались. А ведь конференция!

Уже к половине четвёртого все престижные места в “отстойнике” были заняты. Вот заходит “БОГ” (Бондарев О.Г.- один из любимейших преподавателей среди студентов, всегда собиравший немалую аудиторию своими выступлениями; непременный символ заковыристого вопроса и эксцентричного ответа.) и садится с отвлечённым видом за дальнюю парту. Занимает своё место рядом с трибуной и Ответственный секретарь. Запаздывающие начинают рассаживаться на подоконниках и занимать проходы. Конференции всегда вызывали повышенный интерес. Несмотря даже на завершение занятий, многие оставались, чтобы подискутировать о новинках техники, обменяться мнениями, заявить о своей альтернативной точке зрения и подходе к проблемам.

Наша компания с нетерпением ожидала выступления главных действующих лиц нашего театра, чтобы себя показать и на других посмотреть. Наконец, шоу начинается.

“Коллеги, - провозглашает Секретарь, - мы рады приветствовать вас на Н-адцатой научной конференции, посвящённой обсуждению передовых достижений нашей кафедры. Первым слово предоставляется Бочкину Анатолию Фёдоровичу, - нашему ведущему специалисту и энтузиасту”.

Мы отчаянно рукоплещем.

Когда эффект от этого вступления доходит до уровня, необходимого оратору, он продолжает со страстью.

- Мы и вся кафедра созданы для мощнейшей поддержки пчеловодства передовыми техническими достижениями. Уникальные исследования дали новый импульс к развитию и широкому применению электроники в этой области. …

Речь профессионально насыщена пчёлами и электроникой в оптимальной концентрации. Вот у кого следовало учиться. Каждый из студентов помнил, как наш руководитель мог из сочетания трёх почти не связанных понятий “улей”, “контроллер”, “система управления” сочинить двадцать различных названий тем для диплома. Например такие как:

“Система управления ульевыми контроллерами”;

“Управление системой контроллера улья”;

“Контроль над системой управления улья”;

“Улей – как контрольно-управляемая система”. И т.д. и т.п. (Заметим, что при кажущейся одинаковости, это были разные темы и разные устройства, и если к ним добавить ещё несколько слов вроде “пасека”, “интегрированный”, “пчеловод” то получались не раз уже запатентованные в авторском бюро университета разработки.)

Дружные аплодисменты подтверждают существенность успехов. Следуют многочисленные вопросы в основном о перспективах новейших разработок и теорий. Конференция оживает. Выступают со своими докладами преподаватели и студенты.

С нашей специальности уже выступил Кумар. Его ломанный русский и настоящий индийский загар оригинально смотрелись с темой: “Автоматизированная система для подогрева пчелиных семей в зимний период”. А едкий вопрос БОГа о том, а зачем же у себя на родине использовать подобную систему, он решительно ответил, что в Гималаях и их предгорьях случаются достаточно суровые зимы.

Это было убедительно. Правда, наша компания засомневалась в возможности существовании пчёл в условиях такого высокогорья. И стала живо обсуждать образ подобной “гималайской пчелы”. Почем-то они нам рисовались большими с кулак очень мохнатые и почему-то с кавказским горским акцентом жужжания.

Вот наступает очередь Коляна. Он бойко рассказывает о модераторе, широко разрекламированном приборе, служащим для управления поведением пчелиной семьи под действием на неё различными уровнями напряженности плотности потока электромагнитного поля, разработанном на кафедре, на основе многолетних исследований легендарного профессора Еськова. В зависимости от непрерывной мощности и интенсивности воздействия передатчика его можно использовать для: борьбы с роением и болезнями пчёл, стимуляции и пассивирования жизненной активности насекомых.

Ответы и разъяснения на вопросы были ясными и чёткими, и вроде бы всё шло успешно. Но неожиданно с задней парты опять раздался скептический голос БОГа, задавший вопрос: “Послушай, Николай! Вот ты здесь рассказывал, что воздействующее электрическое поле создаётся с помощью трансформатора. Так? А если вместо него поставить дроссель?”

Аудитория замирает, переваривая и осознавая значимость сказанного. Более разбирающиеся в электронике личности, понявшие коварство вопроса, начали о чём-то возбуждённо нашёптывать своим соседям.

- Ну, прикинь, Коль, в уме быстренько. Сможет ли, ну допустим, ДМ-40 обеспечивать те же параметры? – начинает победоносно разъяснять свою идею критик, - а заодно оцени и сопоставь экономическую эффективность двух данных версий.

Коляну чего-то “не прикидывается”. В стрессовом состоянии, легко жонглировать “на пальцах” миллиамперами и килогерцами как-то ему никогда не удавалось и раньше. Новая идея по реализации очевидна и проста. Народ шумит, комментирует. “Дроссель? Дроссель!”, - носится над столами. БОГ с довольным видом от произведённого эффекта иронически улыбается. Вопросы по экономической эффективности были его любимым делом. А Бочкин тщательно что-то записывает в общую тетрадь. Уж очень ему было неприятно “пропустить гол”, поэтому он пытался записать больше материала, возникающего при обсуждении, для будущего реванша.

А конференция идёт дальше. Много интересного услышано и показано. Наступает наша очередь. Секретарь объявил: “Демонстрация макета контроллера пасеки на основе принципов спектрального анализа акустического шума с применением кодоимпульной шифрации информации. Андрей, Стас, Алексей – прошу”.

Мы вытаскиваем на передний план обыкновенный персональный компьютер, небольшой чёрный ящик с торчащими из него проводами и магнитофон.

Щукин начинает рассказ как всегда со своей любимой и ставшей классической в институте фразы: “Сейчас, в период развития рыночной экономики России, каждый производитель стремиться добиться максимального количества продукции минимальным числом затрачиваемых ресурсов”, - которая охотно вставлялась во вступление почти всех проектов и курсовиков.

Излагаются основные принципы приёма-передачи информации и основные методы, применяемые для анализа. Затем начинается демонстрация. Комнату наполняет знакомый гул из магнитофона. Представление “фокусников” идёт минут двадцать. Компьютер под аплодисменты добросовестно угадывает и веселит зал.

Андро, основательно подкованный в математических формулах, комментирует результаты и рассказывает о новом способе: “Звуки пчелиной семьи лучше характеризовать спектральной плотностью мощности, которую можно вычислить из автокорреляционной функции, определяемой по одной реализации. Выигрыш состоит в том, что такая функция будет неслучайной. Это устраняет необходимость усреднения, что было необходимо в ранее разрабатываемых устройствах”.

Эффект демонстрации - потрясающий. Биоакустика только-только встаёт на ноги. Бочкин довольно улыбается и потирает руки. Сыпется масса уточняющих вопросов по методам анализа и принципам обработки энергетического спектра.

“Секрет фирмы” остаётся, скрываемый под тем, что нам ещё надо много работать над аппаратом и программным обеспечением.

Эта тема завершает работу конференции. Наступает вечер. Присутствующие нехотя расходятся по домам, с жаром обсуждая услышанные решения и идеи. “Ну, дроссель-то, дроссель!”, - раздается в одной кучке спорящих, “но всё-таки эти критерии, распределения вероятностей – не слишком ли сложно?”, - слышится в другой.

Вся наша компания, довольная собой, сидит вместе с Бочкиным в лаборатории и также, перебивая друг друга, вспоминает особо удачные моменты выступлений. Сам “шеф” тоже очень доволен. Откуда-то из глубин дипломата он вытаскивает целую стопку патентов и начинает рассказывать свои “истории из жизни”. Всё это не раз уже слышали, и, уступая его тщеславию, воспринимается на уровне “баек знаменитого артиста”. В конце концов, он загадочно улыбается и произносит:

Все радостно зашевелились и засуетились, готовясь к чаепитью. Моментом очистился стол, и на нём появились пять разнокалиберных потрескавшихся чашек. Кипятильник уже греет воду. Бочкин исчезает за кульманом, и там раздаются какие-то шорохи. Через пару минут появляются две тарелки с мёдом. Как приятно пить горячий чай по-студенчески с батоном и наслаждаться целыми кусками с настоящего сотового мёда, который легко ломается и течёт по рукам. Счастливейшее состояние единения.

Преподаватель долго растеряно смотрит сквозь очки на застывших от любопытства своих подопечных, а потом начинает заразительно хохотать.

- Так вот откуда ходят слухи про “мой самогонный аппарат”!, - давясь, говорит он, -давайте я лучше вам всё покажу, пока милицию не навели.

Он распахивает загадочную дверцу. К ней устремляются все.

Загадочность пропадает. Все вместе продолжают пить чай с мёдом и веселиться над разоблачением сегодняшних фокусов, строя полуфантастические проекты пчеловодства 21 века. Хорошо заниматься интересным делом вместе с друзьями, когда никакие преграды не могут устоять перед натиском мозгового штурма и неиссякаемого юмора.

Так завершается один из дней “студента” Щукина, уже всё больше и больше становившегося напоминающим нынешнего “инженера” Щукина. Никто тогда не знал, что ждёт его в будущем, и кто чем будет заниматься после окончания института. А если бы ему сказали – то, конечно, не поверил. Также и сейчас мы не поверим любому пророку, ведающему нам про “будущее”. Уж очень оно фантастичным кажется. Но оно всего лишь “завтра”. А завтра оно уже самая обыденная реальность.

  

Послесловие.

Данный рассказ является посвящением Курскому Государственному Техническому Университету, кафедре “Конструирование и Технология Электронно-Вычислительных Средств”, всем её сотрудникам и особенно Анатолию Фёдоровичу Рыбочкину – неутомимому изобретателю и рационализатору в пчеловодстве, а также её выпускникам 1999 года.

Все события, описанные в данном повествовании, никогда не имели места в реальной жизни. КУПРИ также не существует. Однако все теории и устройства в области пчеловодства – настоящие, действующие и находящие своё применение, имеющие официальные авторские свидетельства.

Хотя имена героев были взяты у реальных людей и совпадения здесь достаточно большие, просьба от автора воспринимать данный рассказ как дружественный вымысел и свободное сочинение.

 

В работе были использованы материалы научных работ:

Рыбочкина А.Ф., Дрейзина В.Э., Захарова И.С. – Курский Государственный Технический Университет; кафедра Конструирования и Технологии ЭВС.

Еськова Е.К. - Академия пчеловодства (г. Рыбное, Рязанской обл.), кафедра Экологии.

На фото: Наша компания в той самой научно-исследовательской лаборатории вместе с Рыбочкиным А.Ф.