История
|
(УИРС, военка, пятый курс, празднование).
|
"Десять минут позора - и ты инженер!" (старинная студенческая мудрость). УИРС и бакалаврский Третий курс - начало специализации. Теперь нас можно было чаще встретить в лабораториях старого корпуса университета на улице Челюскинцев, чем в аудиториях главного корпуса. Обучение на родной кафедре с редкими вкраплениями чего-то инородного, благотворно влияла на разум. Мало что грозило вольному существованию и наслаждению свободой творчества и критике всего увиденного. Все преподаватели были “старинными знакомыми”, каждый из которых вёл своё занимательно-познавательное шоу, с разной степенью успеха и популярности.  Учебная индивидуальная работа студентов или сокращённо (УИРС) была, наверное, единственной, но огромной тучей, омрачающей беззаботное существование студентов. Про это страшное название мы слышали ещё раньше от старшекурсников. Слухи наводили панику даже на самые “забивные” души. Реальность подтвердила мрачность прогнозов, но, как и в любой другой проблеме, находились и положительные стороны. УИРС начался осенью 1996 года лекциями "Дрини" про какие-то поиски способов рационализации и усовершенствования. Всякие "методы мозгового штурма" могли показаться достаточно забавными, если бы не одна проблема. Всем ксникам предложили распределиться между преподами, получить от них тему на разработку какого-нибудь устройства и квазисамостоятельно в течение следующих трёх семестров заниматься этой научно-исследовательской работой с оформлением полугодовых отчётов и итоговой защиты проекта. Перед нами стал вопрос: "куда пойти, к кому податься?" Народ заметался. Заниматься проектированием, а тем более самостоятельным, никому особо не хотелось. Все искали "халявы". Выбор был достаточно широк, так как почти все преподаватели кафедры нуждались в благодарных помощниках для набора текстов, оформления плакатов и даже для разработки реальных устройств. Поэтому многие из них охотно набирали себе парочку "лоботрясов" с надеждой получить от них хоть какую-то пользу. Бондарь О.Г. предлагал темы по разработке устройств, связанных с телефонами. Однако это был самый рисковый вариант, так как особенности характера "БОГа" не очень то вдохновляли и предвещали не “халяву”, а скорее большие “поимелки”. Однако, нашёлся смелый человек - Шура Анисимов, который, несмотря на предрассудки, ввязался в эту борьбу, и можно сказать, преуспел в ней. Дрейзин В.Э. распределял устройства из медицинской тематики. Заунывность, а также тот факт, что он являлся куратором проведения УИРСа, также не предполагали больших благ и свобод. К нему отправились все передовики из КС-41, желавшие проявить себя с лучшей стороны в труде, чем собственно они и стали заниматься. Пиккиев В.А. был организатором университетской радиостанции, поэтому его разработки были связаны с различными приёмо-передающими устройствами. К нему решились податься Дима и Костик. Костик даже принял участие в международных соревнованиях по радиосвязи, причём сумели завоевать какую-то награду в этом первенстве. Новиков В.М. набирал себе двух добровольцев, предоставляя им обширные материалы по оптоэлектронным приборам. Это место заняла "бригада" - Серёга "Бертолаций" и Шура "Храм". Морозов А.И., широко известный своими демократическими взглядами, представлял самую желанную кандидатуру на роль руководителя для любого пофигиста и халявщика. Однако он сам не стремился к обретению большой армии учеников. Шлыков В.А. пригласил к себе всех желающих заняться телевизионными системами. Вводным занятием он собрал большую аудиторию, но нарисованные им перспективы привели к тому, что "желание пропало" сразу у всех. А быть может, он этого целенаправленно добивался? Семестр подходил к концу. "Дриня" завершал цикл своих лекций. На них обе группы скорее больше мёрзли в своеобразной "оранжерее" - аудитории А-100, а также травили байки, рассматривали журналы, придумывали занимательные игры и проекты, чем слушали убаюкивающий и казавшийся нескончаемым поток "методов". Однако руководитель УИРСа стал всё чаще и чаще задавать провокационные вопросы про то, кто и куда распределился, какую тему получил и начал ли оформлять отчёт за семестр. В этом отчёте требовалось уже описать как минимум "уяснение и анализ задачи". Эта фраза надолго запомнится всем. Теперь только ей стоит объяснять длительный процесс ничего не делания при имеющемся фронте работ. Вопросы стали становиться всё провокационнее. А без руководителей к тому времени оставалась почти вся "старая гвардия". Кандидатура наиболее вероятного руководителя оставалась только одна - Рыбочкин Анатолий Фёдорович со своим специфическим энтузиазмом и увлечением пчеловодством (над чем подшучивала вся кафедра). Первыми прибегли к этому варианту - Лёха и Андро, образовавшие уникальную бригаду содружества между разными группами - КС-41 и КС-42. Их примеру постепенно вынуждены были последовать и Стас, Колян, Рома, плюс вечно мечущийся в противоречиях выбора Панекин и даже прилежные девушки Инна Сурина и Аня Мартынова. Думаю, никто в дальнейшем особо не жалел о сделанном тогда выборе. Первоначальное недоумение и непонимание пчёло-электронного бреда быстро сменились чувством приколизма над окружающейся действительностью. Темы распределились. Кто-то взялся за программную часть, кто-то за аппаратную. Работа закипела. Основной целью её было выуживание необходимой информации, электрических схем, данных для исследований из своих руководителей или ссылок на многочисленные патенты, журналы "Радио", отчёты старшекурсников. Выпытывание шло тяжело, приходилось перед получением требуемого материала выслушивать длинные нотации, как например от "Бощкина": "Вы ничего делать не умеете, да ещё и всё портите, вот были у меня студенты раньше, так они всё сами делали". Однако ничто уже не могло переломить сложившегося пофигистического настроения в наших умах. К тому же с каждым днём росла самоуверенность, позволявшая всё веселей глумиться и прикалываться над окружением. Постепенно лаборатория 114 стала также "своей территорией", где можно было с интересом провести время в компании друзей. "Бочкин" стал уже одним из любимых актёров театра "Кафедра КиТ ЭВС", его лучшие рассказы и мысли повторялись и расходились в массах. Большую часть его основной деятельности составляли непонятные эксперименты на своей пасеке, где он опробовал разрабатываемые устройства, а также упоминание о своих написанных научных трудах и готовящейся к изданию новой книги "Монография". Все книги, научные работы, патенты оформлялись под именем троекратного содружества Рыбочкин, Дрейзин, Захаров, которое можно было сравнить с знакомым с детством изображением в профиль Маркса, Энгельса, Ленина.  Постепенно громкое слово "УИРС" перестало быть таким пугающим, а скорее стало символом неминуемой, но очень далёкой расплаты за жизненные прегрешения. Чем-то вроде страшного суда. "Дриня" никак не мог повлиять на несерьёзность наших намерений и подходов. Студенты были готовы с поразительным упорством сносить промывку мозгов каждые две недели или с уверенностью “грузить” его о своих поразительных успехах и дальше продолжать свою беззаботную жизнь. Итоговые отчёты готовились в последнюю ночь, да и зачастую попросту комбинировались из различных источников. И всё-таки, несмотря на весёлые настроения, некоторые положительные сдвиги отмечались. Мы накапливали в специальных тетрадях и папках структурные, электрические схемы своих устройств, начинали разбираться в их работе, учились правильному построению отчётов о работе, даже пытались макетировать и разрабатывать небольшие программки. Итогом первого года обучения по направлению специализации стала технологическая практика. Большинство ксников отправилось на уже известную новую площадку "Щётмаша" и провели там три весёлых недели. Конечно, времена меняются, но они вернули воспоминания о первом курсе. Правда, демократичности со стороны руководства стало гораздо меньше, чем тогда, но и нам прибавилось дерзости. Противоборство ксовских “планёрок” с нормами и планами мастеров широко отражается в “альтернативном дневнике” этой практики. (Тогда в головах бродили образы, созданные культовыми юмористическими сериалами “Чёртова служба в госпитале MASH” и “Воздушный цирк Монти Пайтона”.) Оставшиеся на кафедре смогли наиграться в "отстойнике”, сказывалось, что компьютеризация и внедрение операционной системы Windows-95 всё шире и шире распространяется в студенческих массах. На смену устаревших маломощных "Спектрумов" пришли "четвёрки" и "пентиумы" как на нашей кафедре, так и в личных владениях. Появилась новая культура: горячо обсуждать прохождение бродилок, стрелялок и манёвры леталок, привычка активно "doom-ать" в свободное время в 310-ой, распечатывать лабы, курсовики, отчёты на персональных принтерах. Особый интерес придавали визиты в старый корпус "заводчан", всегда приносивших массу новостей и баек.  Главной новостью первых дней нового осеннего семестра на четвёртом курсе стало введение обязательного бакалаврского экзамена. Эксперимент, согласно которому желающие поступить в магистратуру - новую форму обучения (единственное видимое отличие от старой заключалось лишним годом обучения) должны были защитить по окончании четвёртого курса бакалаврский проект, видимо удался. Теперь защита бакалаврского должна была проводиться у всех, проучившихся четыре года. По её результатам студенты могли быть рекомендованы для поступления в магистратуру, могли и продолжить своё пятилетнее обучение и стать “просто инженерами”, а могли и завершить своё образование на этом этапе. В свете этих нововведений было решено выдвигать на защиту бакалаврского диплома работу, проведённую на УИРСе, только более достойно оформленную, разбавленную для объёма "водой" и дополненную экономическими расчётами. Теперь предстоящий зимой экзамен по УИРСу ещё больше потерял важность в глазах ксников и рассматривался только как генеральная репетиция перед летней защитой. Еженедельные "наставление на путь истинный" у “Дрини” продолжились, но они уже уступали перед нашим возросшим нахальством и, особенно перед новой актуальной проблемой, которую для всех составляли лабы по Бондарю. Его лекции и лабораторные занятия пользовались огромной популярностью, так как там можно было и чему-то научиться, и послушать эксцентричные выступления "Бони", сопровождаемые свойственным только ему каким-то лукавым взглядом на оппонента. Студент, пытающийся защититься, несмотря на любой уровень предварительной подготовки, до самого конца не мог быть уверен в успехе своей попытки. Скорее он всё больше и больше погружался в рисуемое вокруг него море новых проблем, о которых он совершенно не думал или не подозревал ранее. В связи с этим обстоятельством "отсутствие Бони" в составе комиссии на экзамене по УИРСу и защите бакалаврского диплома обещало лёгкую жизнь и являлось символом непременной победы. Так оно и получилось. И зимой, и особенно летом - счастливчиками считались люди, обделённые его вниманием, а героями становились те немногие, кто сумел с честью отбиться от заковыристых вопросов Олега Григорьевича. Правда, до этого момента надо было успеть подготовить много вещей. Первым делом надо было всё-таки взяться за написание пояснительной записки, а вторым – за изготовление плакатов. По сравнению с этими двумя делами подготовка доклада казалась совершенным пустяком. И стал гореть до утра свет в комнатах ксников в последнюю неделю перед роковым числом. Так приобреталась своеобразная "закалка" для молодого организма и его привыкание к жестокому цейтноту. Так закладывался фундамент будущей большой победы. Пройдёт ещё года полтора, и это как раз скажется при решающем рывке к диплому. Когда уже ничто не сможет помешать расслабленно вести себя в течение нескольких месяцев подготовки, а потом форсировать сроки и ковать своё счастье буквально "на флажке". Когда немного опухшие от ночных бдений наши люди вытаскивали два честно нарисованных плаката (не больше и не меньше, чем требовалось), вставали во весь рост перед комиссией, закрывая собой слабые места своей работы, то в их глазах оставалась только одна решимость и вера в свою правоту. Труды последних дней, безусловно, помогали нам проникнуться и сродниться с темой и стать готовым, давать отпор любому критику. Наверное, каждый из нас может часами с наслаждением рассказывать все перипетии защиты своего УИРСа, бакалаврского и итогового диплома, хотя сам процесс занимал не больше двадцати минут. У каждого эти истории надолго сохранятся в памяти. Радость от самого факта избавления от мучений, была такой, что совершенно неважной становилась полученная оценка. После экзамена по УИРСу наступило долгожданное затишье, длившееся целый семестр. За это время требовалось только преобразовать и немного усложнить проект, а также нарисовать ещё один дополнительный плакат. Поэтому никто уже не спешил, несмотря ни на какие подгоняющие действия своих руководителей. В результате зимняя картина ударной подготовки на финише повторилась. И на этот раз нам сопутствовала удача. Защита бакалаврского диплома оказалась чуть официальней по форме, но не изменилась по существу. Этот факт позволил сделать вывод о правильности выбранных методов подготовки больших проектов и то, что ими надо руководствоваться и в будущем. А впереди уже ждали месяц военных сборов, потом практика, а потом и каникулы. Наступавшее лето сулило много интересного и развлекательного. Военка. Военная кафедра или, как называли её в народе "военка", началась для нас на втором курсе, и представляла для всех участников этого "проекта" познавательно-развлекательный характер. Она планировалась для обучения студентов на должность "командир взвода управления батареи" или “командир огневого взвода” для частей артиллерии. Набирали всех желающих из военнообязанных. Вот только их нашлось не так уж много. По существующему на тот момент законодательству РФ студентам вузов, предоставлялась отсрочка от армии. После завершения института, военнообязанные юноши, признанные годными по состоянию здоровья, должны были отслужить один год "солдатом". В вузах, в которых имелись военные кафедры, желающие студенты могли заключить контракт и получить ещё и специальное военное образование, и по окончанию учёбы вместе с дипломом инженера им вручались погоны лейтенантов, и отслужить по контракту два года. Так что был серьёзный выбор. Начались брожения умов. Старшему курсу уже отменяли военную кафедру. Окончательный вариант закона был ещё на утверждён. Поэтому всё могло в конечном итоге накрыться "медным тазом". Кто-то надеялся на своё "состояние здоровья" и то, что ему удастся откосить. В результате, немногие из нашей группы решились подать заявление на обучение на "военке". Каждый из поступивших также надеялся, что и ему удастся откосить каким-либо образом, и искали для этого всяческие способы. Занятия начались где-то в октябре 1995 года. С самого начала началось усвоение простых, но действенных правил. Нас разделили по взводам, строго по факультетным спискам, зачитали "права и обязанности". И понеслось: построения, разводы, дежурства и доклады, всё это сдобренное колоритным военным юмором. Благодаря этому наша пофигистическая часть находила в этот себе постоянный источник для вдохновения для обучения на военной кафедре. Ксники были разделены между двумя взводами: 213 и 214. (в последствие на каждом следующем курсе переименовывашихся в (313 и 314; и 413 соответственно). В их составе прошли обучение и получили звание лейтенантов следующие ксники: - Алексей "Лёха" Двинский; - Павел Дмитриев; - Роман "Ромарио" Дмитриев; - Вадим Дурнев; - Андрей "Андро" Иванов; - Станислав "Стас" Кретов; - Сергей "Паниковский" Панекин; - Роман "Рома" Савченко; - Сергей "Берт" Хворостьянов.  Пробовали с нами ещё учиться Миша "Ксичка" Аксентьев, "Славик" Чернышев, Кирюха Скоробогатько и даже "Вася" Амелин - продержавшийся полтора года. Но всё-таки все они рано или поздно забили на занятия и были отчислены. А вообще-то отчислиться с кафедры было гораздо сложнее, чем поступить. Надо было писать кучу каких-то заявлений всяким начальникам или отчислиться из университета. А вот Рома Савченко, поняв, что ему не удастся откосить, решил к нам поступить на военку после пропущенного года и поступил. Фантомные фигуры людей, давно уже забивших на занятия людей до самого окончания обучения будут называться на перекличках. Тут ярким примером может служить Иван "Ваня" Ковальчук, назначенный командиром взвода. Он периодически забивал на военку, отчислялся за неуспеваемость, но всё-таки рано или поздно восстанавливался в составе взвода, и его фамилию периодически то вычёркивали, то опять вписывали в журнал. Ещё был интересен наш факультет тем, что с нами училось четыре студента под фамилией Иванов. Это вносило некоторый развлекательный момент в перекличку при совместных занятиях нескольких взводов, особенно когда её проводил ещё незнакомый с нами преподаватель. Любопытно было наблюдать за его реакцией, особенно когда он доходил в списке до четвёртого или третьего однофамильца. С нами в одном взводе учились эсники, вмщики, пошники, но несмотря на это, личный состав постепенно редел, группы становились всё меньше (уже не было таких случаев, как на первых занятиях, когда сидели за столом втроём на двух стульях). Результатом этого явилось объединение перед четвёртым курсом 313 и 314 взводов в один 413-ый. Военка дала нам возможность встретиться с оригинальными и интересными людьми - нашими военными преподавателями. Многие из них воевали в Афганистане или имели долгий срок службы в военных частях. Вот весь этот свой накопленный опыт они и пытались нам передать. Каждый делал это своим способом, и каждый рассказывал свои "случаи из жизни", безусловно, чтобы услышать которые собирало большинство студентов. В связи с военными особенностями вошли они к нам в историю в основном под званием и фамилией (просто не принято в армии обращение по имени отчеству). Подполковник Скребнев - куратор нашего взвода. Вёл у нас занятия по "матчасти" материальной части артиллерии и боевой работе на третьем и четвёртом курсе. В меру жёсткий и серьёзный человек, сразу заслуживший своим голосом уважение среди студентов. Типичный военный. Под его руководством мы проучились три года; сдавали ему самый ужасный экзамен - "матчасть"; бегали с буссолями и миномётами на плацу, обучаясь основам командования. Подполковник Мешалкин - читал нам лекции по топографии, тактике и боевому применению артиллерии (БПА) . Обладал самым серьёзным и несмешливым хотя и мягким характером. Типичный правильный политрук или комиссар. вместе с ним мы разворачивали свои батареи и взводы на картах, учились ориентированию и правильному определению координат своей огневой позиции (ОП) в полевых условиях. Подполковник Карачёв - все три года ведший у нас занятия по "стрельбе" стрельбе и управлению огнём. Благодаря ему и его рассказам существенно обогатился наш фольклор, хотя рассказывал нам он их, совершенно не желая нас рассмешить. При его участии мы учились пользоваться прибором управления огнём (ПУО) и другими настольными механическими калькуляторами артиллеристского офицера; стреляли по бумажным целям и таблицам стрельбы, писали бесчисленные контрольные и зачёты. Полковник Цветков - начальник военной кафедры в первый год обучения, проведший у нас единственное занятие по "стрельбе". Типичный военный руководитель. Полковник Беляев - стал начальником военной кафедры в последние годы нашего обучения. Один из самых молодых военных преподавателей. Запомнился весёлыми байками и старанием встряхнуть преподавательский состав кафедры, даже введя обязательные для них занятия по физподготовке и сдаче нормативов. Полковник Нелепов - проводил у нас занятия по организации связи. В меру весёлый и серьёзный одновременно, так что было трудно определить: прикалывается он или нет. Подполковник Один - рассказывал нам про основы военно-воздушной подготовки. Его занятия и даже сам зачёт по изучению составных частей парашюта и правилам совершения прыжков всегда были интересны и познавательны для студентов, хотя и сопровождались его рассказами с мрачным юмором про то, "как этого не надо делать". Полковник Халамоник - одна из самых эксцентричных и грозных фигур кафедры. Ещё один типичный образ военного политрука. Ему удалось замещать у нас пару лекций по "матчасти", которые каждый раз рано или поздно перетекали в политические выступления и моральное воспитание молодёжи, что мы с удовольствием ждали, каждый раз обогащаясь новыми оборотами великого и могучего. Полковник "Деревянный" Буров - также пару раз проведший у нас занятия по "стрельбе". Обладавший истинно командным голосом, совмещавший серьезность и добрый юмор, не раз признававшийся в тёплых отношениях к факультету "прибор". Подполковник "Маски шоу" Барсуков - ведший у нас занятия по "матчасти" в первый год обучения. Добрый и мягкий человек. Многие огорчились, когда узнали о его замене, и то что не он будет принимать у нас экзамен. Майор Алёшин - самый молодой сотрудник кафедры, рассказывавший нам про способы защиты от оружия радиационного, бактериологического и химического (РХБЗ). Майор Гордеев - поступивший на военную кафедру незадолго до нашего выпуска и ставший куратором нашего "сборного" взвода во время проведения летних сборов. Обладал каким-то несгибаемыми солдафонскими замашками и приверженностью к уставу. Что же представляли эти занятия? Пожалуй, это был ещё один "клуб по интересам", где собирались люди не столько, чтобы получить знания и навыки, сколько провести вместе время, прикалываясь и наблюдая за этим странным и нелепым миром военных. "Военка" давала нам такой заряд, в основном только положительных эмоций, что они зачастую выходили за предела клуба. Тогда самые весёлые и необыкновенные истории проникали в мир остальных ксников. Однажды даже на день Артиллерии - 19 ноября, всему курсу устроили просмотр художественного фильма про Георгия Жукова, таким образом, закладывая чувство патриотизма и некоторые традиции отмечания этого праздника. Для занятий на военной кафедре факультету "прибор" отводился четверг. Начинались они в 13:30, после завершения трёх пар "гражданских", и длились ещё три "учебных" часа, зачастую завершаясь около шести вечера. Такие жёсткие условия были созданы для самых выносливых и пофигистически настроенных личностей. Сама территория военной кафедры была разбита на две части: на восьмом и девятом этажах главного корпуса, и "в полях" - кучка одноэтажных построек, пристроек, приспособлений и небольшой плац, огороженные забором. К половине второго, когда "шоу" должно было начаться построением, мы стекались на этот небольшой плац, либо тусовались на восьмом этаже (предварительно основательно подкрепившись "противопехотными" беляшами или сникерсами до состояния расплавленности мозгов и полноты желудка). Веселуха уже начиналась после того, как каждый взвод выстраивался в колонну по три с командиром во главе и перед нами выходил для приветствия дежурный офицер, который зачитывал расписание на день и набирал желающих в наряд. Самым кайфом являлось гаркнуть хором приветствие во всю глотку: "Здрав - жел - тов - ник!", чтобы округа содрогнулась , а также понаблюдать за небольшими кучками опоздавших, над которыми каждый военный глумился по-своему. После построения каждый взвод расходился по указанным для занятий комнатам и занимал свои места в ожидании военного наставника. Обычным занятием было немного поприкалываются над суетящимся "Паниковским", например, сказать ему, что будет "летучка" и заставить судорожно перелистывать конспект или пытаться извлечь нужную информацию из окружающего пространства: различных плакатов, макетов и наглядных пособий - изготовленных когда-то студентами "за зачёт" и обильно расставленных вокруг. Ещё можно было всем по очереди шуточно здороваться с "Шаманом" , также учившийся с нами, и заставить его оглашать пространство криками: "Ардж! Ардж!" Входит подполковник Мешалкин и начинается первая пара - БПА. Назначенный с некоторыми препирательствами по списку дежурным какой-нибудь студент встаёт, подходит к столу преподавателя и громко командует: - "Взвод! Встать! Смирно!", - Гремят столы и стулья, народ поднимается со своих мест и занимает стойку более или менее напоминающую "Смирно". - "Товарищ подполковник, 413 взвод для занятия по боевому применению артиллерии построен, дежурный студент Такой-то". - "Здравствуйте, товарищи!" - "Здрав - жел - тов - ник!", - дружно грохает аудитория, довольная наполняющему пространство звуку. - "Вольно! Садись!". - "Вольно! Садись!", громко дублирует дежурный и также довольный собой занимает своё место. - "Так-с проведём перекличку", начинает Мешалкин зачитывать список взвода. В ответ раздаются уверенные возгласы "Я!", и не очень уверенные "был, да заболел", или под приглушённые смешки "ушел в наряд". - "Что-то он в наряд ходит уже второй месяц подряд?, - задумчиво-философски произносит товарищ подполковник, захлопывает журнал, - Так, дежурный! чего это у нас тряпка сухая и с доски не стёрто?" Погрустневший дежурный исчезает за дверью. Начинается лекция. Ползут куда-то воздушно-десантные взводы, разворачиваются и организовывают заградительный огонь артиллеристские батареи. Полтора скучных часа, редко нарушаемые комментариями и смешками студентов. Но скучно очень. Начинает клонить ко сну, учитывая поглощённые беляши. Наконец-то наступает три часа дня и перерыв. Желающие отправляются в курилку. Следующая пара - боевая работа. Уж это куда пойдёт быстрее и веселее. Ведущий подполковник Скребнев. Традиционные построение и перекличка. Вот за перегородкой почти синхронно с нами гаркает 412 взвод - "Здрав - жел - тов - ник!", от этого единства на душе ещё теплее. Но теплоты нам ожидать не придётся по крайней мере следующий учебный час. Нас выгоняют на улицу заниматься непосредственно боевой работой. Взвод делится на давно сплочённые бригады и начинает получать в каптерке привычные буссоли и миномёты. Подполковник раздаёт задания и организует нескучное мероприятие с расчётом координат, определением углов, командами и докладами на время. Народ начинает, немного суетясь, разворачивать полученное хозяйство на плацу. Согласно полученному заданию можно либо самому попробовать сориентировать свой миномёт и буссоль, либо понаблюдать за правильными действиями соседей. А в принципе все действия давно знакомы и легко выполняются. Всё-таки некоторые навыки нам успели привить за эти три года. Самое нелёгкое, это собирать тяжёлый миномёт и замёрзшими пальцами пытаться выставить на нём все регулировки правильно. Но в компании друзей это происходит весело с взаимопомощью. И вот уже первая бригада, а затем вторая докладывает о выполнении задания. Следует смена упражнения. Так пролетают ещё полтора часа. Занятие на свежем морозном воздухе бодрит и пробуждает от послеобеденного сна. Взбодрённым молодым людям предстоит ещё одно занятие в главном корпусе. Короткая перебежка через "аэродромное поле", выигранная битва с какими-то экономистами в гардеробе, попытка втиснуться в нерезиновый лифт, завершающаяся принятием решения добираться до восьмого этажа пешком. Последняя пара - "Стрельба" с подполковником Карачёвым. Проходит минут пять после начала и наконец-то появляется товарищ подполковник, безусловно, один из любимейших нами военных преподавателей. Излишне полный, небольшого роста, что усиливало впечатление его грузности, он тяжело подходит к столу и занимает своё место. Мутный взгляд подвыпившего человека останавливается на подскочившем дежурном, собирающемся было доложить "по форме". - "Ладно! Садись, не мелькай тут, - задумчиво произносит он, - сейчас будет контрольная по последней изученной теме. Возьми в шкафу и раздай всем таблицы стрельбы. Доставайте из столов ПУО, сейчас посмотрим, лоботрясы, чему вы тут научились. Кто из вас получит "Орден Красной Звезды", а кто "Орден Святого Ебукентия с закруткой на спине". Конец этой импровизации приводит нас в полный восторг! Вот это шедевры выдаёт! Начинается контрольная. Студенты уже отработанными движениями разворачивают ПУО, быстренько на него наносят координаты ОП из условия задачи и рассчитывают всё, что требуется для поражения цели. Снаряды летят. В воздух взметаются кучи земли и пыли. Вводится поправка, опять выстрел. Цель захватывается в вилку. Начинается огонь на поражение. Вверх летят брёвна, куски металла, каски и изуродованные трупы врагов. Наши продолжают утюжить цель. Вот такие бумажные сражения разворачиваются в течение полутора часов. "Приборовские" студенты давно уже разработали алгоритм и небольшую программку на калькуляторе для проведения подобных "стрельб", чтобы как можно меньше применять механические инструменты и уменьшить количество своих ошибок и увеличить своё свободное время. Чтобы можно было ещё поболтать с соседями. Наконец-то какой-то передовик завершает расчеты и идёт "сдаваться". Подполковник поднимает на него взгляд: "Ну, давай, посмотрим! Куда ты сегодня попал" и открывает тетрадку с решениями. Проводится сравнение с правильным ответом. Удивлённый взгляд устремляется на улыбающееся лицо студента (в данном издании приводится фраза, максимально совмещённая по цензурности и правдоподобности): "Ну, ты, молодец! Попал прямо комару в левое яйцо! Вот с кого вам пример надо брать!" Начинают "сдаваться" другие участники нашей команды, и вот уже вся весёлая компания отправляется домой. Удивительная особенность вечерних занятий. Выходишь из здания, а кругом кромешная темнота, хотя ещё перед последней парой едва-едва начинались сумерки. Так проходит ещё один день на "Военке", каждый был непохожий на другой, насыщенный новыми событиями и случаями. Были контрольные, зачёты и экзамены. Завершением нашего обучения на "военке" стали летние сборы. Для этого на четвёртом курсе организовали два сокращённых семестра, и июнь отвёлся целиком под эту широкомасштабную акцию. Целый месяц мы каждый день приходили рано утром "в поля", чтобы провести целый день на свежем воздухе на практических занятиях или, готовясь в комнатах к экзаменам. Всё это лишь издали напоминало реальную военную службу, а скорее было "очередным колхозом" или "пионерским лагерем".  Для того, чтобы быть допущенным к сборам, надо было погасить все свои задолженности и получить заключение военной медицинской комиссии о своей годности к службе. Чтобы получить это заключение, надо было первоначально обзавестись кучей справок о том что: "не был, не состоял, не участвовал". Этим и занялась кс-фракция, которая занималась на военке, сразу же после защиты бакалаврского диплома. Толпой мы бродили по всяким экзотическим диспансерам, штурмуя регистратуры и справочные бюро, постепенно накапливая все необходимые штемпеля и печати на обходном листе. Эта постоянно бакланящая и прикалывающаяся группа вносила своим появлением везде немалую дозу повышенных децибел в спокойные и пыльные коридоры медицинских учреждений. В конечно итоге, толпа осадила областной военкомат. Там она была осмотрена, измерена, взвешена и распределена в зависимости от здоровья по военным специальностям между десантниками и артиллеристами. Наконец сборы начались. Здесь можно было встретить ребят со всех факультетов, которые были вновь разделены между девятью взводами и назначением у них новых кураторов (девятый - хозяйственный взвод, куда набрались халявщики, рассчитывающие заслужить оценки проведением ремонта, изготовлением плакатов или набором текстов). Куратором нашего восьмого "приборовского" взвода стал Майор Гордеев. Отличавшийся особенным стремлением к порядку и соблюдению правил. Так, когда остальные взвода отдыхали, мы занимались строевой подготовкой или сдачей физкультурных нормативов. На сборах нам пытались освежить в памяти знания, когда-то полученные на занятиях. Особенной популярностью пользовались практические занятия, когда можно было забраться куда-нибудь подальше от начальства со своей буссолью и заниматься чем угодно. Возродился преферансные сеансы, к ним подключились новые участники. Так что можно было даже организовать две лиги. Во время обеденного перерыва, который проводился с половины второго до трёх, все ксники отправлялись вначале затариваться "жрачкой" в ближайший магазин. Простая студенческая пища - "бутылка кефира - полбатона" подкрепляли наши силы, и мы отправлялись в соседний дворик, чтобы расположиться за столом и начать карточные сражения и последующий разбор полётов. Некоторые группы посвящали перерыв игре в футбол, бывший очень актуальным в пору проведения чемпионата мира. От них старалась не отставать и наша компания, именно тогда зародилась традиция футбольных вечеров на небольшом вытоптанном поле перед заводом "Прибор". Вторая половина дня, нередко пропускаемая некоторыми студентами, обычно посвящалась строевой подготовке. Особенно увеличились эти занятия после решения принимать присягу в действующей химической бригаде. Чтобы не ударить в грязь лицом, военные с наслаждением муштровали нас по отработке прохождения маршем, выходом из строя и возвращением в строй. Особенно запомнился в этом наш майор Гордеев, старательно все упражнения показывавший и объяснявший, например, что при команде "Ровняйся!" надо принять строевую стойку, повернуть голову направо таким образом, чтобы "правое ухо было выше левого". Всё это вызывало некоторый пофигистический оптимизм и здоровое чувство юмора, особенно если маршировать по лужам, оставшимся после только что прошедшего дождя. На территории химической бригады все студенты проводили занятия по огневой подготовке. Вернее это было одно занятие. Перед ним нам долго объясняли устройство пистолета Макарова (ПМ), а также основным принципам его работы и ведения стрельбы. Последнее казалось очень даже простым, но так казалось. Когда нас стали по пять человек выводить на огневой рубеж, то оказалось, что мишень оказалась такой маленькой и расположена так далеко, что и разглядеть её можно было с трудом. Потом началось веселье среди военных, когда они наблюдали за процессом заряжания ПМ тремя патронами (вообще-то полагалось шесть патронов, но их предусмотрительно нам не выдали, а потом пошли для стрельбы самих начальников), подготовке и самой стрельбы. Грохот страшный, никто подобного совершенно не ожидал. То справа, то слева ухают выстрелы. Ты сам азартно палишь неизвестно куда, пули отлетают от стен и от потолка тира. Наконец-то звучат последние хлопки. ПМ сдаётся. Оглушённые и немного смущённые ребята узнают, что опять никто никуда не попал, и выходят на улицу на свежий воздух, где можно поделиться своими потрясающими впечатлениями от всего происшедшего с друзьями. Тем временем постепенно приближался срок сдачи государственного экзамена по военке и принятия воинской присяги. Причём, как ни странно, вначале проводилась присяга. Для начала была проведена репетиция. Полтора часа мы демонстрировали начальству свои навыки строевой подготовки, уже заметно улучшившиеся, но всё ещё далёкие от идеала, а также учились правильно передавать друг другу автомат Калашникова (АК). Потом вышел полковник Буров и сказал: "А теперь мы будем учиться правильно кричать УРА!!" Это последнее упражнение своими результатами привело в восторг всех окружающих, включая служащих химбригады, наблюдавших за всем действом, и которым завтра предстояло увидеть ещё более потрясающее зрелище. И оно таким было. Ясное голубое небо. Летнее радостное утро. К воротам химбригады начинают стекаться и кучковаться торжественно одетые студенты. Некоторые пришли с родителями, подругами и друзьями, а некоторые пытаются запечатлеть всё происходящее на видео и фото. Наконец-то нас запускают за ворота, и взводы строятся в правильном порядке. Рядом собирается военный оркестр, празднично сверкая медью и золотом на солнце. Происходит последняя репетиция - тренировка марша в сопровождении духового оркестра. Это потрясающе! Не слышно никаких команд, поэтому колонна быстро сбивается и сминается в беспорядочную кучу. Следует потрясающий совет от военных: "Слушайте ритм музыки, он же служит для того, чтобы под него шагать!!" И действительно оно так и есть. Если не слушать команды постоянно мешающегося "Вани", то очень даже легко получается. Наконец-то всё готово. Запускаются зрители. Начинается присяга. Прикольно видеть со стороны это немного нелепое зрелище: выходящий студент в гражданском пиджаке с галстуком и автоматом!, которому ещё надо умудрится выполнить все шаги правильно, поставить подпись в журнале и прочитать текст присяги "перед лицом своих товарищей". Нда. развлекаловка! Думаю, что слова про "защиту конституционного строя", встречавшиеся по тексту раза три, и будто бы написанные специально логопедом, запомнятся нам надолго, как и день 27 июня 1998 года. Оставалось последнее. Пройтись маршем под знакомые с детства по парадам на Красной площади строевые песни, дружно крикнуть ура! и радостно принимать поздравления. Радость была всеобщей. Наш взвод почти в полном составе отправился в соседний парк Дзержинского, чтобы отметить это знаменательное событие. Оставались только государственные экзамены по военке. Тут проявился новаторский подход. Взвод делился на три бригады, каждая сдававшая зачёт только по одной определённой дисциплине, а лишь потом все вместе приступали к комплексному экзамену. Зачёт было сдать легко. Знакомые буссоли, миномёты, координаты; привычные, отлаженные действия. Не повезло лишь тем, кто сдавал матчасть. Полковник Халамоник специально для этого выкатил из ангара настоящую "саушку" САУ-2С9, а не какой-то макет, виденный ранее, и заставил народ впервые ползать в его внутренностях и таким образом "живьём" сдавать зачёт. Сам комплексный экзамен проводила комиссия, силы которой были уже основательно подорваны не знаниями и магарычом специалистов-бакалавров со стройфака и машфака. Поэтому председатель произнёс фразу "они нас всё равно победят", и стала торжествовать система "пять-пять-два=среднее четыре". Так вот завершилось наше обучение на военной кафедре. Ещё никто тогда не представлял, что кому-то предстоит служить лейтенантом в действующей части. Нам было просто весело вместе впервые окунуться в мир военных. Пятый курс. Дипломный проект - важнейшая вещь, ради которой, собственно, и учатся пять лет в политехе. Вначале он представляется далёким и загадочным, маячащим туманным призраком на горизонте. Постепенно при приближении очертания его становились более чёткие, вырастая в огромную глыбу, которую рано или поздно придётся сдвигать со своего пути. Обходных путей нет. Можно было лишь сдаться и прекратить обучение, или взять "академ" для созревания к новому штурму, но это были “не наши” методы. Ещё предоставлялся шанс продлить свои приятные ощущения, для этого создали новое направление - магистратуру. Желающие учиться по этой форме после защиты бакалаврского диплома должны были подать специальное заявление. Таких оказалось немного, потому что расплывчатое понятие "магистр" после окончания университета не сулило никаких дополнительных преимуществ перед простыми "инженерами", а скорее наоборот настораживало бы потенциальных работодателей. Париться лишний год ради этого не очень-то грело. Поколение ксников, доучившихся до поры защиты дипломного проекта, и заметно поредевшее за эти годы, выглядело так: КС-41: - Татьяна Бабич; - Евгений "Буллз" Булатников; - Алексей Двинский; - Павел Дмитриев; - Вадим Дурнев; - Валерий Ефанов; - Татьяна Зырянова; - Татьяна Ковешникова; - Наталья Кузнецова; - Инна Сурина; - Сергей "Хосе" Хворостьянов; - Александр "Храмыч" Храмченков.  КС-42: - Татьяна Вячеславова; - Дмитрий Горлинский; - Андрей "Андро" Иванов; - Анна Мартынова; - Станислав Кретов; - Сергей "Паниковский" Панекин; - Роман Савченко; - Николай "Сидел" Сиделёв.  Четверо магистров основали группу КС-81М. - Александр "Перчик" Анисимов; - Роман "Ромарио" Дмитриев; - Денис "Костик" Костиков; - Вячеслав "Славик" Чернышев. Работа над дипломом началась у каждого в разное время. Кто-то со времён УИРСа постепенно накапливал данные, кто-то переходил от одного руководителя к другому, кто-то поступил на полставки на завод и начинал всё сначала с учётом специфики предприятия. Поэтому разумней всего взять отсчёт от практики между четвёртым и пятым курсом. Эта летняя практика была уже более направлена на подготовку к диплому. Часть студентов распределилась между "Счётмашем" и "Прибором", остальные оказались на кафедре. Под руководством Рыбочкина вновь соединилась "колхозная бригада": Андро, Лёха, Колян и Стас, что будило в памяти забытые воспоминания. В результате этого любая работа или поручение рассматривалось через призму поиска развлечений и приключений. Опять возродились преферансные турниры. Зачастую они проводились открыто в лаборатории, вызывая недовольное ворчание "Бочкина". Большой деревянный стул ставился посреди комнаты, а вокруг него на табуретках рассаживалась четвёрка игроков. Так как спинка стула мешала игрокам, то она переходила по кругу и доставалась сдающему. Неправильная передача её вызывала не меньше положительных эмоций, чем не скинутый прикуп. Согласно правилам военных сборов был учреждён обеденный перерыв с двух до трёх и более, в зависимости от настроения. В это время преферансные сеансы были также обязательны, как и приём пищи. И то, и другое встречало непонимание со стороны руководителя, боровшегося с этими проявлениями вольнодумства с помощью длительных нотаций. Чтобы их не выслушивать вся компания частенько отправлялась на перерыв за деревянный столик в один из соседних с зданием института двориков или же в Парк Пионеров. Дела по настройке макетов и отладке программ продвигались очень неспешно. Их периодически прерывали визиты "заводчан" с рассказами об их приключениях и нашествия в "отстойник", где можно было всласть пострелять кибермонстров и порезаться в "червы". Такая халатность периодически приводила "Бочкина" в состояние, когда мог изречь одну из своих фундаментальных фраз "вы ничего делать не умеете, да ещё и всё портите ..." или "вот придёте такими разгильдяями на завод и вас там ... ". Обычно эти тирады заканчивалась постановлением о работе “до поздна”. Что влияло только на увеличение продолжительности перерыва. Практика завершилась сдачей зачёта у Спирина рассказом о том, как "пчёлы бороздят космические просторы" и т.п. Последний семестр принёс для выпускников два курсовика по "Боне", необычайно актуальный предмет для студентов пятого курса "введение в вычислительную технику" под руководством Рыбочкина, а также возможность обучаться дополнительно на заводе "Прибор". Особую занимательность приносили визиты "агентов-агитаторов" с предприятий города Курска. Они старались завлечь выпускников и предлагали им рабочие места. Ксники частенько отправлялись на экскурсии по заводам. Здесь были и "Электроаппарат", "Счётмаш", "Прибор". Особенно поразил "Маяк" своей какой-то обречённостью и упадочностью. Учёба покатилась своим обычным образом. Расслабленный и развлекательный семестр сменился ударной зачётной неделей. Теперь наша компания часто заседала в "отстойнике", проводя в нём большую часть свободного времени. Большей проблемой стояли два курсовика по "Боне". Надо было попытаться самостоятельно спроектировать согласно исходным данным некоторую микропроцессорную систему контроля. Учитывая особенности "БОГа", угадать то, что он хочет всё-таки увидеть в итоге, было проблематично. Опять предстояла перспектива бессонных ночей и хмурого утра, когда только и остаётся делать, что петь: “Слишком поздно что-либо менять в курсовике”. Единственным шансом избавиться хоть от одного курсовика стало записаться в группу студентов для ОКБ "Авиаавтоматика" завода "Прибор" с последующим написанием диплома по тематике данного предприятия и вероятностью остаться там работать. Этой возможностью сразу же постаралась воспользоваться наиболее сознательная часть КС-41, плюс Лёха, и плюс "Паниковский". Новые "заводчане" стали всё реже и реже появляться в инсте, проводя большую часть своего времени на благо авиации у новых руководителей, выполняя простейшие функции "быстро набирающих устройств". Так общество "пчеловодов-любителей" начало терять своих людей. В свете приближающегося диплома с целью равномерной загрузки преподавателей, ксников стали перераспределять между составом кафедры. Вскоре Рома попал под руководство "Дрине", также как и Андро со своими корреляциями. Единственным развлечением на преддипломной практике являлись периодические отчёты перед "Дриней". Так как никакой особой деятельности в этом направлении не проводилось, то это общение зачастую заканчивалось "поимелками" и "обширным промыванием мозгов". Однако ксники, закалённые за пять лет, научились адекватно реагировать на подобные мероприятия. Лучше всего в течение такой процедуры было сидеть с раскаявшимся видом и поддакивать о необходимости углубления знаний и форсировании сроков. Зато потом с чистым сердцем можно спокойно проводить очередную неделю вплоть до следующего отчёта, максимум, чем себя утруждая, так это поиском поводов для “отмазки”. "Заводчане" старались как можно реже появляться на глаза институтского начальства, а при таком несчастном случае активно грузили об успехах в проделанной работе, больших процентах готовности пояснительной записки и графического материала, отказываясь предоставлять письменные отчёты по причине повышенной секретности. Это был самый благословенный и независимый период за всё время обучения. Главными запомнившимися событиями из череды беззаботных дней стали государственный экзамен по специальности и научно-практическая конференция.  Необходимость сдачи госэкзамена (в народе зовущегося просто "гос") является священной обязанностью для выпускника любого ВУЗа. Только для технического университета его значимость существенно занижена по сравнению с защитой диплома. К нему все и студенты, и преподаватели относятся как некоторой неминуемой неприятности. Никто не хочет конфликтов или скандалов, поэтому в процессе подготовке и сдачи госа наблюдается плодотворнейшее сотрудничество между сотрудниками кафедры и выпускниками. Процедура экзамена отработана годами и представляет собой набор вопросов по основным дисциплинам, на которые за три часа времени необходимо дать достаточно распространённые ответы, чтобы продемонстрировать накопленные знания. Вопросов было много, дисциплины различны, некоторые из них нам читались на самых ранних курсах. Поэтому обе группы приложили всевозможные усилия, чтобы достать антикварные конспекты у правильных однокурсников, сосканированные ответы с прошлогодних экзаменов, набранные лекции у любимых преподавателей. Шёл великий объединяющий процесс сбора информации у вселенского разума, её систематизации, обработки и обмена. К дате госа лишь редкие тёмные вопросы оставались загадкой, но здесь уже начиналась неизбежная для любого экзамена лотерея. Огромной проблемой в прошлые годы была высшая математика. Практические задачи по "вышке" становились самым тяжёлым грузом, да и трудно проверяемым на правильность. Тем более, что после первых двух лет этот предмет студенты старались скорее забыть, как кошмарный сон. Для решения раньше прибегали к помощи специальной делегации посланников нашей кафедры на кафедру высшей математики. Такая дипломатическая деятельность была настолько неудобной, что все с большим облегчением вздохнули свободно, узнав новость об отмене в этом году практического бонуса. Теперь получение достойной оценки стало делом техники. Нужно было проявить своё умение и навыки быстрого и качественного списывания. Народ пришёл полностью готовым к борьбе с трудностями, обладая огромными запасами конспектов, учебников и т.п. Каждый занял любимое место в "отстойнике". И вот дан старт. Комиссия тактично удаляется на пару часов. Сразу же начинается брожение умов, поиск и обмен нужными источниками. Через пятнадцать минут волнение успокаивается. Ему на смену приходит сосредоточенное внимание и скрип авторучек по бумаге. Напряжённую тишину только периодически нарушают возгласы: "Чечня! Чернила кончились!", "Эй, люди, у кого полные лекции по электронике? а не эта фигня!", "А ещё бланки штампованные есть? а то я свои уже исписал!" Так обе группы проявили хорошие полученные знания, за что были достойно отмечены четвёрками и пятёрками. Гораздо более познавательным и весёлым мероприятием оказалась конференция. Её как всегда составляли доклады и ответы на вопросы аудитории нескольких выдающихся студентов о последних разработках. В отличие от прошлого года наша команда проявила себя во всей красе. Пятый курс всё-таки - дембеля! На этот раз отсутствовал "Боня", что резко снизило интерес и форс-мажорность дискуссии после выступлений. Пришлось самим немного компенсировать эту потерю, задавать каверзные вопросы об экономической целесообразности или посмеиваться над младшими курсами, которые теперь взялись продолжать наши проекты. Кто же лучше нас мог знать их слабые стороны и немного поглумиться над ними? Так быстро промелькнуло полгода, отведённых на подготовку дипломного проекта. Защита была назначена на 17-ое июня у всех выпускников, занимавшихся на кафедре, и на 18-ое июня у "заводчан". Наконец-то закипела бурная деятельность. Чтобы подстегнуть пофигистически настроенных, "Дриня" решил устроить показательную предзащиту и для этого выбрал одних из лучших представителей движения ксизма: Стаса, Коляна и Рому. Необходимо было представить половину графического материала и почти готовую пояснительную записку. Видя тщетность своих усилий, и невозможность выполнить задачу к назначенному сроку, они забили и притащили кто сколько смог. Так прошла генеральная репетиция. На ней присутствовало много других ксников, жадно впитывавших задаваемые вопросы и беря на карандаш отмеченные недостатки. До назначенного срока оставалась неделя. Стояла жара. Распахнутые настежь окна и балконные двери не спасали от духоты. Даже ночная мгла не приносила особого облегчения. Заполночь редко в каком окошке горел свет. Если из них, нарушая окружающую тишину, несётся стрекотание принтера, то можно было с уверенностью говорить: где-то там за столом у монитора сидит полуголая фигура с осунувшимся пожелтевшим лицом, устало вставляет новый лист из пачки бумаги, пытается вяло что-то набирать на клавиатуре, или, согнувшись, дочерчивает плакат, - это были наши люди. Закалка пяти лет учёбы очень пригодилась в эти дни. Время утекало гораздо быстрее, чем планировалось. Не было разницы между передовиками и отстающими. До самого последнего шли непрерывные исправления и переделки. Каждый визит к руководителю вносил столько вопросов, исправлений и сомнений, что казалось легче сделать заново. Все знали, что никто никогда на защите не вдаётся в содержание пояснительной записки к дипломному проекту, и тем более не проверяет правильность расчётов. Но, несмотря на это, старались выполнить обязательную часть как можно тщательней и достоверней, лишь перед часом икс в период отчаяния решались на халтуру. Хотелось всё-таки выглядеть достойно. Вот и метались мы в поисках мест, где можно было распечатать плакаты, найти скоростные лазерные принтеры и возможность сделать разводку печатной платы, проставляясь пивом и квасом за услуги. Денежные средства также таяли с катастрофической быстротой, но на это уже не обращалось внимания.  Наступил первый день. Не выспавшиеся личности начали сходиться в "отстойнике", собирая подписи на чертежах и документах, внося последние коррективы. Организуется очередь в зависимости от степени готовности, личных примет и настроения. Каждый надеется поймать свой момент халявы. Плакаты крепятся к специальным рамкам по шесть штук, дверь аудитории 319 открывается и в неё с чувством матадора, выходящего на арену, входит первый доброволец. Начинается пара десятков кошмарных минут для выпускника, которые тянутся бесконечно, и томительное ожидание для всех оставшихся за дверью. За ней слышны приглушённые голоса, смысл сказанного остаётся неясным. Наконец, из комнаты почти вываливается раскрасневшийся, необыкновенно возбуждённый отзащищавшийся. Он необыкновенно рад независимо от результата, продолжает что-то доказывать, рассказывать и делиться впечатлениями с окружившими его однокашниками. Куча вопросов: "Ну, как там? Кто там? Что там?" сыплются на него со всех сторон, и счастливчик не успевает на них толком отвечать. В это же время в стороне от этой оживлённой группы стоит мрачнее тучи следующий по очереди и дрожащими руками старается приколоть кнопками к рамке плакаты. Для него момент истины только начинается. Не пройдёт и получаса и он сам будет такой же радостный, красный и возбуждённый взахлёб рассказывать "Как они его там! и в ответ Как он их там!". Так проходят несколько часов до обеда. Постепенно комиссия устаёт, и отпускает с миром быстрее и быстрее. Счастливых голосов становится больше. Наконец, всё завершено. Каждый почти с 99% вероятностью чувствует и знает свою будущую оценку. Поэтому, когда выпускников приглашают в аудиторию, результаты встречаю вялую реакцию. Все так довольны окончаниям своих мучений, что на остальное становится глубоко наплевать. Довольны и преподаватели. Никто не подвёл их перед лицом гостей, приглашённых на защиту. И вот финал. Обе противоборствующие стороны становятся с этого момента коллегами и начинают поздравлять друг друга.  А в это время на заводе... Здесь во всю ещё кипит работа по бесконечной доделке и сбору необходимых подписей. Лишь часов в пять вечера одновременно со всеми сотрудниками ОКБ, чего раньше никогда не было, они покидают поле завтрашней битвы. Некоторые направляются прямиком в старый корпус, чтобы проведать успехи друзей и узнать особенности предстоящей защиты. Но здесь уже нет никого. Кругом летняя вечерняя тишина. Впереди остаётся последняя ночь и решающее утро. Комиссия на заводе была немного иной. Половину её составили "The Best from KS" с нашей кафедры, другую половину - местные начальники. Начинает разворачиваться картина очень похожая на ту, которая наблюдалась вчера в старом корпусе университета. Разве что проводится всё под более чутким руководством главы отдела кадров. Вот первым отстрелялся "Буллз" и начинает бродить среди мрачнеющих собратьев светящийся и довольный. Наступает очередь "Паниковского". У него ещё не сшита пояснительная записка и не подписано половина чертежей (в принципе как всегда). Совместными усилиями за пять минут решается эта проблема, и через полчаса ещё одним счастливым человеком на Земле становится больше. Очередь постепенно тает. Каждый выходящий радостно сообщает окружающим “Эх! Надо было вот как сказать! А я – фигню всякую нёс!” Опять следует официальное оглашение оценок и поздравления. Остаётся священная обязанность - проставиться перед своими руководителями проекта и распить пару бутылочек в коллективе будущих коллег. Впереди вручение диплома, его отмечание и небольшая передышка, прежде чем определить свой будущий путь. Празднование Празднование защиты дипломного проекта - важнейшее мероприятие для каждой учебной группы. Для большинства из них это последний шанс встретиться всем вместе перед тем, как навсегда разойдутся их пути-дорожки. Каждая группа справляет торжество по-своему, в зависимости от сложившегося за эти пять лет уклада и традиций. К нему начинают готовиться заранее, планируя место и меню задолго до самой защиты. Так почти всё мужское население КС-42 выехало на берега Курского моря и провело там несколько приключенческо-отмечательских дней. Ударная группировка высадила на них своеобразный десант. И он несколько дней удивлял окружающих сотрясал воздух своими голосами, распугивал отдыхающие парочки видом “синих” тел. Так была заложена традиция - ежегодная встреча наиболее активных ксников выпускников 1999 года в этом месте, ставшем для нас священным. КС-41 в полном составе на следующий день после защиты направилась к небольшому лесочку у реки Сейм. Шашлычок, самогончик, домашнее вино, купание постепенно благотворно влияли на ум, освобождая его от накопившихся за последние дни стресса и избыточных знаний. Пошли разговоры о планах на будущее. Хорошей традицией для любой экспедиции ксников является дождь. И этот выход не стал исключением. Небо, естественно, затянулось облаками, на горизонте показалась и начала наступление жирная чёрная туча, и долгожданные потоки воды хлынуливниз. Отметив, каждая по-своему день защиты, обе группы собрались в конце июня ещё раз вместе на вручение дипломов. Началось всё общим собранием выпускников, на котором нас поздравило университетское начальство. Ходили слухи, что на этой торжественной церемонии будут вызывать на сцену и вручать дипломы отличникам. И среди ксников был один человек с "красным дипломом" - Пашка Дмитриев. Но надежды на публичное признание не оправдались. Вручение дипломов прошло гораздо скромнее в кабинете нашего завкафедрой - Захарова Ивана Сафоновича, который в скором времени станет ректором всего университета. Больше всего запомнилась фраза Умрихина, который сказал: "Вы вот дипломы получили, а теперь обязательно загляните домой, и оставьте их там, ну и потом смело можно идти праздновать куда угодно. А то знаете, бывали случаи ..." и опять коварно улыбнулся. Это было последнее всеобщее собрание выпускников кафедры 1999 года. Дальше каждый из них был в праве выбрать свой путь и самостоятельно идти по нему. Наша компания не распалась и продолжает поддерживать дружеские отношения. А некоторых однокурсников мы с тех пор больше не встречали.
|
